ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ПОРТРЕТНОГО ИСКУССТВА

[Вика_т]

ОБРАЩАЕМ ВАШЕ ВНИМАНИЕ, ЧТО ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ В ВАРИАНТЕ СТАТЬИ, РАЗМЕЩЕННОЙ РАНЕЕ, БЫЛА ПРОПУЩЕНА ЧАСТЬ ТЕКСТА.
ПРЕДСТАВЛЯЕМ ИСПРАВЛЕННЫЙ (ПОЛНЫЙ) ВАРИАНТ СТАТЬИ



УДК 159.9:/.99
Успенский  Владимир Николаевич,
соискатель кафедры социальной и прикладной психологии Одесского национального университета им. И.И.Мечникова
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ПОРТРЕТНОГО ИСКУССТВА

 Аннотация
В статье приведена разработанная автором в русле магической теории происхождения искусства гипотеза о психологических истоках портретного искусства, и определено время, когда это произошло – не менее 40 тысяч лет назад. Сформулированы древнейший смысл портрета – «орудие зла» и современный – «орудие добра».
Ключевые слова:
магия, гипотеза, истоки портретного искусства, смыслы портрета

    Общепризнанным считается, что прообразом портрета является погребальная маска – изделие декоративно-прикладного искусства,  клавшееся на лицо умершего. Такие маски, как правило, индивидуальны и портретны [2, 6]. Маска возникла недавно по историческим меркам -  несколько тысяч лет назад.
    Проблема поиска истоков искусства нашла отражение в пяти основных концепциях [3]: биологизаторская концепция (Ч.Дарвин), психо[cenzored]итическая концепция (З.Фрейд), игровая теория происхождения искусства (Г.Спенсер, Г.Аллен, К.Гросс, К.Ланге), магическая теория происхождения искусства (С.Рейнак), трудовая теория искусства (Г.В.Плеханов). Однако отдельно проблема поиска истоков портретного искусства в науке не рассматривалась.
    Ниже мы приводим нашу гипотезу об истоках портрета, разработанную  в русле  магической теории происхождения искусства.
    Поиск истоков психических деятельностей относится к задачам, решаемым исторической психологией. И.Г.Белявский отмечает, что в исторической психологии существует надэмпирическая, специальная методология, к которой относятся гипотетические построения, выполняемые с помощью главного инструмента познания прошлого – ума и личности исследователя [1].
    По мнению К.Г.Юнга, каждый цивилизованный человек «несмотря на свой высокий уровень сознания, в более глубоких слоях своей психики все еще остается человеком архаичным» [14, с.169].
    Рассматривая методологические подходы, позволяющие исследовать психологию первобытности, В.А.Шкуратов отмечает: «Все люди понятны друг для друга, а все человеческие сообщества в пределах 30-40 тыс. лет – современники» [13, с.183]. Именно это, по его мнению,  делает возможным объяснение и понимание в изучении доистории с помощью понимающей интерпретации,  философских построений и естественнонаучной логики. Узнаваемость прошлого свидетельствует о сходстве психических складов интерпретатора и его исторического собеседника [13].
    Магическое мировоззрение присуще как древнему, так и современному человеку. В христианстве, буддизме, исламе магические обряды до сих пор играют большую роль. Люди сохраняют веру в магию: в приметы, в сглаз, в счастливые и несчастные дни и т.п [9].
    Магия возникла в глубокой древности. Одни исследователи считают, хотя это суждение довольно с[cenzored], что магия существовала уже у неандертальцев, а другие утверждают, что по крайней мере, относительно верхнего палеолита  можно говорить определенно, что магия тогда уже была[9].
    Мышление древнейшего человека было магическим. Одним из основных принципов магии считается принцип подобия - «гомеопатический принцип» [11]. С благожелательными намерениями магия в древности использовалась крайне редко – почти всегда с целью причинения зла [9, 11]. На песке или глине рисовалось изображение врага и этому изображению присваивалось его имя. Для древнего человека образ и имя не являются внешними атрибутами человека, они – это и есть сам этот человек. Маг протыкал или уничтожал изображение врага,  зная, что тем самым он совершает настоящее убийство [13].
     Можно ли прообразом портрета считать изображение конкретного человека, изготавливаемое магом, не имеющее очевидного (при взгляде со стороны) сходства с  этим человеком? Как ни странно – можно. И в современном искусстве встречаются портреты конкретных людей (судя по подписи под портретами), в которых зрители не находят сходства с этими людьми. При этом художник убежден в том, что сходство есть.  Маг тоже считает, что в его изображении сходство есть, и поэтому в дополнение к нему он дает изображению  имя человека-врага.
     Действия мага направляются непосредственно не на самого человека, которого он хочет убить, а на его заместителя – изображение, у которого имеется только два атрибута  - подобие и имя. Очевидно, что неудачи в злонамеренных действиях мага, а они, как мы понимаем, имелись, должны были приводить к мысли о недостаточном подобии изображения облику врага. В.А.Шкуратов справедливо отмечает, что точность изображения в гомеопатической магии имеет значение [13].
      Именно стремление к большей точности изображения, по нашему мнению,  должно было стимулировать в магии превращение в отдаленном будущем простого условного подобия в сходство (термин из портретного искусства) с конкретным человеком.
      Итак, можно сделать вывод о том, что истоки портрета находятся в практике самой распространенной  вредоносной («черной» или «злой») гомеопатической магии.
      Выяснив истоки портрета,  можно определить первоначальный, «древнейший» смысл портрета - «орудие зла».  Здесь нужно оговориться, что древний человек не наделял сделанное изображение смыслом. К.Г.Юнг пишет: «Архаичный человек просто делает, и только цивилизованный человек знает, что´ он делает» [14,  с.183], поэтому тот смысл, который мы сформулировали – это современный смысл изображения, которое применял в магическом обряде древний человек. Из-за этого мы взяли в кавычки слово «древнейший», говоря в данном случае о смысле портрета. Понимание добра и зла в древности тоже отличалось от современного. К.Г.Юнг поясняет это примером, приводя слова одного туземного вождя: «Когда я похищаю у своего врага его жен, то это хорошо, но когда он крадет их у меня, то это плохо» [14, с.161].
       Смысл «портрет – орудие зла» существует и в настоящее время. И сейчас магия использует такие же изображения человека как в древности, но считается, что больший эффект воздействия можно получить, используя изображения с самым большим сходством – фотографии. Это подтверждает нашу догадку о том, что магия в тех случаях, когда происходили неудачи с воздействием на жертву, должна была искать выход из положения в достижении большего сходства изображения с обликом человека-врага, стимулируя развитие изобразительной деятельности в направлении портретного искусства в очень отдаленном будущем.
      В соответствии с принципом бытийного опосредования смысла [5], изменение отношений человека с миром привело к изменению первоначального смысла портрета. Первоначальный смысл – «орудие зла», а современный, можно сказать, - «орудие добра». Прообраз портрета, используемый в древней магии, нужен был для того, чтобы отобрать жизнь у врага. То, что в то время преобладала злонамеренная магия, говорит о том, что для первобытного человека остро стоял вопрос физического выживание в мире. В.А.Шкуратов отмечает, что первобытная психология в своей основе – защитная организация сознания, в своем роде инстинкт самосохранения кровородственного коллектива в борьбе с природой и соседями [13].
      В основе веры в Бога современного человека лежит вера в бессмертие. «Существование бога вытекает прежде всего из уверенности в существовании бессмертия» - пишет К.Ламонт [4, с.23]. Как справедливо отмечает М.А. Шенкао, достойным быть отмеченным является только одно значение слова «бессмертие» - это личное бессмертие [12]. Угроза физическому существованию современного человека со стороны других людей в мирное время несоизмеримо меньше, чем у первобытного человека. Современный человек сознает себя личностью и, зная о конечности своего физического существования, надеется все же на бессмертие своей личности после того, как покинет этот мир. Портрет «продляет  жизнь» изображенного человека, в некоторой степени удовлетворяет потребность в бессмертии через социальное бессмертие или бессмертие посредством вкладов в других людей [10].
    Эти  два противоположных смысла портрета – «орудие зла» и «орудие добра» - образуют диалектическое единство, отражая существование у современного человека одновременно двух мировоззрений     - современного религиозного и древнейшего магического, которые противоположны, если судить по представлениям человека о своих возможностях по воздействию на природные процессы [11]. Ф.Ницше прав: «Все хорошие вещи были некогда вещами дурными» [7, с.141]. Речь в цитате идет о моральных понятиях «добро» и «зло». Эта мысль Ф.Ницше восходит к идее Гераклита, который, по мнению К.Г.Юнга, открыл самый поразительный из всех психологических законов – регулирующую функцию противоположностей. Гераклит ввел понятие Enantiodromia (встречный бег), которое означает, что все переходит в свою противоположность [15].
    Переход от «древнейшего» смысла («орудие зла») к современному («орудие добра») наметился тогда, когда в магической практике человека появилась погребальная маска, которую справедливо считают прообразом портрета (это применение изображения лица человека в магии с «благожелательными намерениями» по отношению к умершему). Мы же говорим об истоках портрета – о применении изображения человека в первобытной магии  для причинения смерти врагу. Это применение появилось очень давно (еще тогда, когда человек не умел изображать лицо и возможно изображал врага схематически), и в нем была острая необходимость для выживания человечества среди опасностей, которые его окружали. Необходимо подчеркнуть, что в качестве истока портрета мы рассматриваем не появление впервые изображения человека, а появление такого изображения человека, для которого было важно подобие с конкретным человеком при наличии стимула для достижения как можно большего подобия.
    Попробуем приблизительно определить время появления истоков портрета. Н.Ю.Сойкина установила, что зарождение изобразительного искусства произошло 40 тысяч лет назад в эпоху палеолита вместе с появлением человека современного типа, но уже тогда этому искусству наряду с другими функциями присуща была и магическая функция [8]. Мы считаем, что магия зародилась раньше искусства. Следовательно, можно предположить, что истоки портретного искусства, как мы их понимаем, отстоят по времени от нас не менее чем на 40 тысяч лет.
  
    Литература
1.Белявский И.Г. Лекции по исторической психологии – Одесса: Астропринт, - 2004. – 448 с.
2.Виппер Б.Р. Введение в историческое изучение искусства. – М.: АСТ-ПРЕСС  КНИГА, 2004. – 368с.
3.Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. - 672 с.
4.Ламонт К. Иллюзия бессмертия. Пер. с англ. – 2-е изд. - М.: Издательство политической     литературы, 1984. – 286 с.
5.Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. 2-е, исправленное издание. – М.: Смысл, 2003. – 487 с.
6.Маска [Электронный ресурс] http://ru.wikipedia.org/wiki/Маска
7.Ницше Ф. Генеалогия морали /  Пер. с нем. – СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2008. – 224 с.
8.Сойкина Н.Ю. Живопись эпохи палеолита в системе культурных ценностей Евразии. Авт. дис... канд.ист.наук: 07.00.06., Археология / респ. Казахстан: 2009. - 30 с.
9.Токарев С.А. Ранние формы религии. – М.: Политиздат, 1990. -  622 с.
10.Успенский Основные смыслы портрета как артефакта культуры / Психологія і суспільство, 2011, №3, С.110-118.
11.Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. Пер. с англ. 2-е издание. – М.: Политиздат, 1986. – 703 с.
12.Шенкао М.А. Смерть как социокультурный феномен. – К.: Ника-Центр, Эльга; Старклайт, 2003. – 315 с. (Серия «Проблема человека», Вып.4).
13.Шкуратов В.А. Историческая психология. 2-е, — переработанное издание. — М.: Смысл, 1997. - 505 с.
14.Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. 2-е изд. – М.: Флинта: МПСИ: Прогресс, 2006. – 236 с. – (Библиотека зарубежной психологии).
15.Юнг К. Г. Психология бессознательного. – М.: Канон, 1995. – 320с.