яковлев денис вікторович

[Ксю Селина]

Денис Викторович, у вас нет в электронном виде "Хозяйства и общества" Вебера?
Примечательно, что в Сети его нет...

[Яковлев Денис]

Прошу всех писать на форум. А то я получаю массу личных сообщений и писем. Давайте использовать преимущества форума - возможность горизонтальной коммуникации, чтобы ваши коллеги смотрели на вашу роботу, а вы - на их.

[Яковлев Денис]

Зто действительно не то, тем более - это реклама, за размещение которой надо платить. Теперь серьезно. Подводя некоторые итоги. 1) развернутый план на несколько страниц, источники по каждому пункту; 2) резюме на несколько абзацев по каждому источнику, который Вы отобрали для научной работы; 3) Высылайте, что готово и вопросы.

[Artyom]

Это не то

[Ксю Селина]

 

[Анастасия Cкорина]

да, конечно. если вам не сложно. спасибо. завтра буду

[Яковлев Денис]

ще про дискурс
Хмельцов А.И. Когда «они» говорят о «нас»: политический дискурс-[cenzored]из и семиотика внешней политики в междисциплинарной перспективе / А.И. Хмельцов // Сборник научных трудов: Актуальные проблемы теории коммуникации. – СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2004. - C. 59-71. Ця стаття в Інтернеті є. Цитата:
"В академическом и эпистемологическом контекстах [cenzored]из политического дискурса (политический дискурс-[cenzored]из ) не является "строго оформленной" дисциплиной и скорее функционирует как междисциплинарное методологическое направление, интегрирующее теории и практики [cenzored]иза политических текстов (дискурсная прагматика, когнитивный дискурс-[cenzored]из, конверсационный [cenzored]из, критический дискурс-[cenzored]из и т.д.). Истоки PDA следует "искать", прежде всего, в философии языка (поздний Витгенштейн, Дж. Остин, Дж. Сёрл), в "континентальной" философии, постструктурализме и деконструктивизме (М. Фуко, Ж. Деррида), в когнитивной науке и социальной психологии, а также целом ряде направлений политической философии [8, p. 207-208]. В этой связи, подход к определению "текста" в зависимости от методологических "предпочтений" исследователя варьируется от построений в духе структуралистски-ориентированной лингвистики до практик постструктурализма.

В настоящем обзоре мы, в первую очередь, ссылаемся на исследования Теуна А. ван Дейка (Professor of Discourse Studies, University of Amsterdam, Universitat Pompeu Fabra, Barcelona; редактор международных журналов Text, Discourse and Society, а также известной Handbook of Discourse Analysis, наиболее знаковая фигура в области дискурсных исследований в течение последних двадцати лет), Кристины Шаффнер (Department of Languages and European Studies, Aston University, Birmingham), а также Пола Чилтона (Aston University, Birmingham, School of Language, Linguistics and Translation Studies, University of East Anglia), любезно предоставившего для ознакомления свои работы 2003 - 2004 гг.

Несмотря на всё разнообразие походов и методов, объединяемых понятием Political Discourse Analysis, некоторые исследователи предпринимают попытки их классификации. В контексте наших собственных интересов, связанных с использованием инструментария PDA в русле новой политической истории, наиболее релевантной представляется модель, разработанная П. Чилтоном и К. Шаффнер - авторами главы о PDA в одном из наиболее известных изданий в области дискурсных исследований "Discourse as Social Interaction".

Предлагаемая классификация и характеристика дискурсных подходов отчасти увязывается со спецификой их использования в той или иной научной дисциплине, а также с существованием "национальных исследовательских школ".

Так, артикулируется существование французского, немецкого и "англоязычного" подходов.

"Французская школа", с одной стороны, характеризуется развитием "политической лексикометрии" - частотный и статистический [cenzored]из политического лексикона традиционно используется в макросоциологических и исторических проектах, связанных с [cenzored]изом хронологических сдвигов в политических идеологиях. Вторая методологическая тенденция базируется вокруг заимствованного у М. Фуко понятия "формации дискурса", используемого в сочетании с детальным лингвистическим [cenzored]изом (изучение риторических образцов в ходе избирательных компаний и т.д.). Кроме того, "французская школа" испытывает влияние "англосаксонской прагматики" (теория речевых актов и т.д.)

[cenzored]из политического языка, политических текстов и политического словаря в Германии был в значительной степени мотивирован спецификой исторического развития этой страны в ХХ столетии. Развитие дискурсного [cenzored]иза характеризуется эволюцией от "словоцентристского" лингвистического [cenzored]иза до коммуникативного [cenzored]иза, сориентированного на текст и действие (язык национал социализма как социальный феномен, семантическая структура политического словаря в Восточной и Западной Германии, изучение "семантических битв" и "аннексий концептов" ).

Англоязычные подходы, в свою очередь, характеризуются крайней эклектичностью: "функциональная" лингвистика, когнитивная лингвистика, дискурсная прагматика и т.д. Пожалуй, наиболее показательны, в этой связи, исследования одного из самых ярких представителей PDA Теуна А. ван Дейка [13], интегрирующего в своих "мультидисциплинарных проектах" широчайший спектр исследовательских методов [8, p. 208 - 211].

Подобная классификация более чем приблизительна и её академическая детерминированность не вызывает сомнений. Очевидно, что речь идет о методологических тенденциях, аккумулированных на факультетах лингвистики. Многие названные подходы (как "количественно-, так и качественно" ориентированные) достаточно широко используются в источниковедческой практике и "традиционно" (во всяком случае, в контексте исторической науки) не соотносятся со стратегиями дискурсного [cenzored]иза. Тем не менее, предложенная схема даёт весьма яркое представление о многообразии направлений и школ, включаемых в "дискурсную методологию".

Интегрирующим элементом политического дискурс-[cenzored]иза выступает следующий тезис: политические реалии осуществляются и конструируются в дискурсе и через дискурс (политические процессы конституируются и осуществляются через текст). Центральное понятие PDA - "речевой акт" ("speech act") - отвергает представление о том, что язык и действие существуют отдельно [8, p. 208, 216].

Следует отметить, что теория речевых актов не является новым направлением в развитии лингвистики (в частности, лингвистической прагматики) или теории коммуникации. Ее основы восходят ко второй половине 1950-х гг. и связаны с именем Джона Л. Остина, предложившего трехуровневую схему [cenzored]иза речевых действий (локутивные, иллокутивнные и перлокутивные акты) [2]. Среди прочих схем классификации речевых актов наиболее релевантной политическому дискурсу традиционно признается модель Джона Р. Сёрла: репрезентативы (отражают положение дел в "дискурсном мире"), директивы (команды и т.д.), комиссивы (обещания, угрозы), экспрессивы (благодарность), декларации (объявление войны, присвоение звания и т.д.) [8, p. 216].

Теория речевых актов оказала существенное влияние на становление и развитие дискурсного [cenzored]иза. Однако в терминах PDA мы ориентируемся не на первоначальные варианты исследования дискурса, по существу совпадавшие со структуралистски ориентированными грамматикой текста, лингвистикой текста, семантикой дискурса и т.д. [4]. Мы используем понятие речевых актов в широком коммуникативно-прагматическом контексте, соотнося его с динамическим, социально-ориентированным, многоуровневым, "функциональным измерением" дискурс-[cenzored]иза (ср.: "abstract discourse analysis" [9, p.11]), придавая особое значение исследованию контекстных моделей в терминах когнитивной науки. В контексте PDA "акт", "действие" (речевое, дискурсивное, коммуникативное), "взаимодействие" ("интеракция"), становятся центральными понятиями.

Таким образом, мы [cenzored]изируем дискурс, с точки зрения, интегрированного социального подхода. Это, однако, не означает, что нас более не интересуют структуры дискурса или, скажем, когнитивные процессы, необходимые для его (вос)производства и понимания. Напротив, мы реализуем комплексный [cenzored]итический подход, вписывая "структурный уровень" в широкий социальный и культурный контекст.

В самом общем плане обозначим основные методологические ориентиры политического дискурс-[cenzored]иза:

1. Основная задача PDA - связать лингвистическое поведение с тем, что мы понимаем как "политика" или "политическое поведение".

2. Отнесение тех или иных действий к сфере политического - суть интерпретация.

3. "Потенциально политическими" могут быть названы действия, в которых реализуется власть или сопротивление (власти). При этом политические ситуации и политические процессы связываются с уровнями организации дискурса посредством вспомогательных или промежуточных уровней, названных "стратегическими функциями": а) "принуждение"; б) "сопротивление, оппозиция и протест"; в) "симуляция"; г) "легитимизация и делигитимизация". Рассматривать лингвистическое поведение в терминах этих четырёх "стратегических функций" - значит рассматривать это поведение "политически", "политизировать его".

4. Исследователь вовлечен в процесс "политизации".

5. Связывая "стратегические функции" политической интерпретации с [cenzored]изом текста, исследователь объясняет "лингвистический выбор" участника коммуникации на уровне прагматики, семантики и синтаксиса [8, p.212-214].

Начиная с 1970 гг., лингвистические методы обработки дискурса "пересеклись" с дисциплинами когнитивной науки, для которой политический дискурс - продукт индивидуальных и коллективных ментальных процессов. (В этой связи, наиболее показательны работы Теуна А. ван Дейка.) С точки зрения когнитивной науки, политические знания, политический дискурс и идеологии хранятся в долгосрочной памяти (персональной - "эпизодической" и социальной - "семантической"), в свою очередь, краткосрочная память имеет дело с текущими процессами производства и понимания дискурса, генерируя ментальные модели содержания и контекста [7, p.88]. Одним из центральных концептов когнитивного дискурс-[cenzored]иза выступает (относительное) знание и релевантные ему - носитель знания и эпистемные общности [10, 11].

В контексте наших собственных исследовательских интересов, связанных с [cenzored]изом парламентского дискурса (для исследователей политического дискурса, будь то политолога или специалиста, работающего в русле новой культурно-политической истории, парламентские дебаты являются наиболее "традиционным" источником) особое значение приобретают разрабатываемая Т.А. ван Дейком мультидисциплинарная "теория парламентских дебатов", а также теория парламентских контекстов.

Основополагающий тезис контекстной теории Т.А. ван Дейка заключается в следующем: контекст должен определяться не в терминах социальной ситуации, в которой имеет место дискурс, но скорее, как, ментальная репрезентация (ментальная модель) ее участников. Сами по себе социальные ситуации не оказывают влияния на то, как люди пишут, говорят или понимают речь. Гендер, возраст, роли, принадлежность к группе оказываются релевантными дискурсу лишь в том случае, если участники "обращаются" к ним. Каждая ментальная модель уникальна, поскольку основана на личном опыте, точке зрения, автобиографических ассоциациях и т.д. Обсуждая текущий этнический конфликт, парламентарий основывается на собственной интерпретации этого конфликта, представленной в ментальной модели. Последняя, в свою очередь, имеет важное социальное измерение. В традиционном для исследователя примере с этническим конфликтом парламентарий конструирует контекстную модель на основе общих (культурных) знаний о конфликтах и этнических группах, на основе имеющихся точек зрения, идеологий и т.д."
І список літератури до цієї статті: Бушев А.Б. Автоматизации политического дискурса http://center.fio.ru/method/resources/filippovma/
/english/pedsovet2002/avtom_diskyrs.doc
Остин Дж. Как производить действия при помощи слов. М., 1999
Репина Л.П. Междисциплинарные подходы к изучению прошлого http://www.auditorium.ru/books/2624/text.pdf
Сусов И.П. История языкознания. Тверь, 1999 http://homepages.tversu.ru/~ips/Hist_10.htm#10.2.2
Хмельцов А.И. Новые методологические подходы к изучению внешней политики: внешняя политика США и практика институционального соперничества // Актуальные проблемы всеобщей истории: Дипломатия и безопасность, коммуникация и политическая культура, гендер: Межвузовский сборник научных трудов. Ярославль, 2003
Эткинд А. Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах. М., 2001
Chilton P. Analysing Political Discourse: Theory And Practice. London: Routledge, 2003
Chilton, P., Schaffner, C. Discourse and Politics. In: Discourse as Social Interaction. Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction. Vol. 2., ed. by Teun A. van Dijk. London, Thousand Oaks, New Delhi, 1997
Van Dijk, T.A. Discourse as Interaction in Society. In: Discourse as Social Interaction. Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction. Vol. 2., ed. by Teun A. van Dijk. London, Thousand Oaks, New Delhi, 1997
Van Dijk, T.A. Knowledge in Parliamentary Debates // Journal of Language and Politics, 2003, vol. 2, iss. 1
Van Dijk, T.A. Knowledge in Parliamentary Debates. Second Draft, August 19, 2002 // http://www.discourse-in-society.org/KnowledgeParliamentaryDebates.htm
Van Dijk T.A. On the Analysis of Parliamentary Debates on Immigration. Working paper for the Project Racism at the Top. Second draft. July 1998 // http://www.discourse-in-society.org/categor2.htm.
Van Dijk, T. A. Parliamentary Discourse. In: R. Wodak, & T. A. Van Dijk (Eds.), Racism at the Top. Parliamentary Discourses on Ethnic Issues in Six European States. Klagenfurt, Austria: Drava Verlag, 2000
Van Dijk, T.A. Political discourse and political cognition In.: Chilton P., Schaffner Ch. (Eds.) Politics as Text and Talk: Analytic approaches to political discourse. Amsterdam: Benjamins, 2002
Van Dijk, T.A. Text and Context of Parliamentary Debates. In: Bayley, P. (ed.), Cross-Cultural Perspectives on Parliamentary Discourse. Amsterdam: Benjamins, 2004

[Яковлев Денис]

Александр МОТЫЛЬ
Лабиринт социальной теории
"... Изложенная выше точка зрения предполагает, что смена теорий в социальных науках является, вероятно, следствием четырех причин. Первая связана с конфликтом
поколений и временем нахождения на административных должностях в науке. Молодые
ученые подвергают сомнению общепринятые истины, поскольку они молоды и поскольку
принцип «опубликоваться или погибнуть» требует достаточного уровня оригинальности; их взгляды постепенно становятся общепринятыми по мере занятия ими влиятельных позиций в научном сообществе. В свою очередь, следующее поколение подвергает сомнению их гегемонию, происходит возврат к идеям предшествующего поколения, их переосмысление и т. д.Вторая, не менее важная причина состоит в том, что политическая, экономическая и социокультурная среда через посредство массовой информации прямо воздействует на представления ученых об актуальности, важности, полезности теорий. Марксизм,например, представлялся весьма плодотворным во время интенсивных групповых конфликтов, как это было в 60-е годы; плюралистические концепции оказывались лучше работающими в периоды социального мира, например в 50-е годы. Модернизаторский подход провалился в 60-е годы, когда демократии рушились в различных частях мира, и оказывается значительно более успешным в 80-е, когда переход к демократии наблюдается
во многих странах, вступающих на путь быстрой модернизации.
Третья причина связана с безусловной важностью политических склонностей и
предпочтений. Теории, ставящие неудобные вопросы и дающие неприятные ответы, нередко игнорируются, тогда как соответствующие политическим ожиданиям имеют гораздо больше шансов быть принятыми. Когда политический плюрализм является нормой в научном сообществе, такая тенденция не очень опасна. Она становится таковой только в случае, когда доминирует определенная идеология и конкретные теоретические подходы (как и их авторы) отвергаются только из-за несоответствия политической ситуации. Причины возникновения и существования идеологической гегемонии мы здесь не рассматриваем, но они, вероятно, связаны со сменой поколений, с изменением оценки значимости конкретных социальных явлений и — последнее, но отнюдь не по важности — с политической средой в целом, статусом академического сообщества и отношениями между ними, в частности.
Наконец, я рискну предположить, что наиболее влиятельными теориями чаще всего
будут теории ведущих ученых. По [cenzored]огии с мыслью К. Маркса, что господствующими
идеями являются идеи господствующего класса, мы можем ожидать, что взгляды, идеи и теории тех ученых, которые занимают господствующие или достаточно влиятельные
позиции в научном сообществе и или в обществе в целом, будут чаще всего обладать
большей респектабельностью и критиковаться весьма осторожно. И наоборот, теории
менее влиятельных ученых будут открыты для критики (часто чрезмерной) со стороны
коллег, защищающих свои академические позиции от возможных соперников.
Наш теоретический экскурс можно считать теперь завершенным. Добавим в
заключение следующее. Советы политикам являются, по-видимому, достаточно
безнадежным делом. Поскольку всякая истина является таковой лишь в рамках
определенной теоретической схемы, практически неразрешима задача обеспечения
политиков «объективным» [cenzored]изом событий, которого они будто бы желают. На вопросы, каковы должны быть цели политики и какие задачи должны ставить перед собой государства, ответ может быть только относительным: очень многое зависит от исходных посылок и понятийного аппарата, используемых для нахождения такого ответа. Поэтому ученые не так уж много могут сказать политикам, если, конечно, эти ученые сами не хотят реализовать конкретную политическую программу. Все мы должны помнить, что теоретическое знание, политика и система ценностей находятся в неразрывной и весьма сложной связи, что неизбежно приводит и будет приводить к значительным разногласиям и острым дискуссиям.
Такая ситуация является нормой в современном демократическом обществе"

[Яковлев Денис]

Я. СТАНИЦКИС
ПОСТКОММУНИЗМ - ЯВЛЕНИЕ ТАЙНЫ

Посткоммунизм можно назвать полу-капитализмом, который не добавляет стои-
мости - но живет, расходуя резервы, перераспределяя взятое в долг, унаследованные
финансовые средства и радикально переориентируя денежные потоки. Этот способ
посткоммунистического перераспределения реализуется двумя путями: а) перевод
государственной собственности в частные руки - начальное перераспределение акти-
вов государственных предприятий через политический капитализм (с помощью "сило-
вой ренты"), за чем следует прямая колонизация общественных фондов; б) перевод
средств из производства в сектор финансов. Этот путь перераспределения основан на
административно создаваемой возможности, на политическом решении...
...итог экстенсивной коммерциализации государства (вернее - его функций
и средств) - рыночное общество без рыночной экономики. Логика коммерции (миними-
зация трансакционных издержек), принятая агентствами государства после их пере-
ориентации на рациональность рынка, создает маргинальное состояние дорогих
социальных услуг и обращение с "общим благом" как со всяким рыночным товаром.
Кооперация как ценность в себе и для себя (как альтруизм и межпоколенческая соли-
дарность) не совпадает с рациональностью коммерции. Реализация задач государства
через рынок не только разгосударствляет (поскольку происходит вне традиционных
политических инструментов политики); но и де-социализирует. В то же время, она не
повышает сколько-нибудь заметно рациональности рынка. Пример Польши показал,
что неспособность выполнить минимум два институциональных условия, которые по
логике должны соблюдаться при коммерциализации общественных фондов [5], несет
заметно меньше экономических благ. Эти условия как минимум — низкий процент
банковского кредита (устраняющий соблазн мобилизации политического давления ради
преимуществ коммерциализированных фондов как клиентского "мягкого финансирова-
ния") и сохранение банков в руках национального капитала и государства (превращающего коммерческие общественные фонды в ресурс развития). Невыполнение этих условий ведет к отсутствию понимания принципов внутренней рациональности линии на коммерциализацию государства. Фактически, однако, этот социально болезненный процесс становится, вопреки намерениям его творцов, новой формой перераспределения и новой формой клиентелизма. В такой ситуации государство и общество платят лишь за формальную деполитизацию расходования общественных фондов. Вместо рыночной рационализации расходов имеет место иная форма политизации на уровне отдельных политиков или политических партий...

[Яковлев Денис]

ФРАНСУА-ПЬЕР ЖЕНГРА
ТЕОРИЯ И СМЫСЛ ИССЛЕДОВАНИЯ
То, чем она не является
В обыденном языке под "теорией" нередко подразумевают различные конструкции
мышления, которые далеки от значения, принятого в социальных науках2. Поэтому
предварительно установим, чем теория не является... Ее нельзя отождествлять со
следующими мыслительными формами.
1. Спекуляцией, или умозрительным исследованием, интуицией, оторванной от
реальности, озарением иногда мистическим, а иногда творческим; теория, напротив,
тяготеет к системному подходу, логически связывающему между собой множество
наблюдаемых социальных явлений.
2. Философией, или рефлексией, направленной на раскрытие начала, природы,
разума и смысла человеческой жизни, легитимности институтов и социально-полити-
ческой морали; теория же не является носительницей оценочных суждений и не
различает в человеческих отношениях добро и зло (как и безразличие).
3. Идеологией, то есть способом сохранения преобладающего социального дейст-
вия, связанной системой ценностей, которая оправдывает установленный порядок
(например, либерализм в Северной Америке или коммунизм в Советском Союзе);
теория стремится объяснять без оправдания.
4. Утопией, то есть видением мира в изменении, в форме социального проекта,
создаваемого на основании системы ценностей, отличной от господствующей. Таковы
социализме Квебеке или анархизм в Германии. Теория не является революционной
программой.
5. Эзотерической конструкцией, усложняющей до крайности даже б[cenzored]ьности при
помощи жаргона, доступного только меньшинству - "посвященным".
6. Формализацией, которая чрезмерно схематизирует отношения между социаль-
ными феноменами и порождает модели, весьма удаленные от реальности; в
социальных науках никакая теория не укладывается полностью ни в дифференциаль-
ные уравнения, ни в диаграмму Венна.
7. Аккумуляцией, то есть накоплением описаний и данных, из которых можно
вывести константы, тенденции и связи, но не объяснения; статистический сборник не
является теорией.
8. Универсальным познанием, которое резюмирует все знания социальных наук и
претендует на всеобщее, без исключения, объяснение.
То, чем теория является
Теория - это прежде всего средство придания смысла нашему познанию. Ее можно
определить как совокупность логически связанных предложений, охватывающую
более или менее, значительное число наблюдаемых фактов и образующую сеть
генерализаций, из которых можно вывести объяснения для некоторого числа
социальных явлений.
В социальных науках всякая теория исходит из интереса к некоторым социальным
явлениям и обнаружения "проблем", которые требуют объяснения. Претендуя стать
таким объяснением, теория рассматривает наличную информацию, фильтрует ее и
организует в проблематику. Исходя из проблем, она разрабатывает свод гипотез,
которые составляют базу любого теоретизирования.
Вынося решение относительно осуществления открытия, теория дает возможность
объяснения любого социального явления по ту сторону предзаданного здравого смыс-
ла: теория не довольствуется нашими обычными объяснениями. Поэтому ей свойственно некоторое противоречие с обыденным видением объектов, подлежащих
изучению. Именно руководствуясь теорией формулируют гипотезы, определяют
понятия и выбирают ориентиры.
Теория не только выражает в более точных терминах уже приобретенные знания,
но еще и стимулирует постановку новых вопросов в целях развития знания. Подобные
вопросы могут ставиться в более общих терминах или побуждать к новым направ-.
лениям исследования. При этом теория становится парадигмой, то есть совокупно-
стью правил, имплицитно или эксплицитно направляющих научное исследование,
чтобы спустя некоторое время на основе всеобще признанных знаний обеспечить
способы формулировки проблем, проведения исследований и нахождения решений

[Яковлев Денис]

Ю. Качанов:
Поле политики: первые определения
Поле политики - не совокупность агентов (действующих индивидов), занимающихся политикой, и даже не система непосредственных (или формальных – лишь "соотносящих") взаимодействий, но модус социальной действительности. Реальность поля политики проявляется в его причиняющем воздействии на практики агентов. Поле политики существует субстанциально как автономный ансамбль политических отношений, управляемый собственными законами. Поэтому ансамбль отношений для своего объяснения не нуждается в привлечении какой-либо информации извне – он содержит свою сущность в себе и потому может быть объяснен только из себя.
Система политических отношений – поле есть не разнородное множество фрагментов политической действительности, а такой ее элемент, который организует ансамбль отношений, упорядочивающий связанную с ним совокупность социальных фактов и социологических наблюдений. Поле политики является исторически сложившимся пространством политической игры с ее специфическими целями и интересами, собственными законами функционирования.
Поле политики - ансамбль отношений между индивидуальными и коллективными агентами и институтами, ансамбль, которому имманентны внутреннее движение, непрерывные установления и разрывы отношений (официальных и неофициальных): зависимости и автономии, сотрудничества и борьбы, протеста и поддержки, силового конфликта и переговоров, агитации и политической рекламы, политических коммуникаций.
Понятие поля позволяет определить детерминации производства/воспроизводства политических отношений. Оно задается совокупностью активных характеристик, придающих политическим агентам силу, власть и влияние, т.е. в самом общем виде способность добиваться результатов, - характеристик, отличающих его от других полей социального пространства.
Поле политики представляет собой подвижную систему различий политических позиций, а потому все в нем- позиции, агенты, институты, программные заявления, комментарии, манифестации - может быть понято исключительно в соотнесениях, через сравнения и противопоставления.
Итак, поле политики - совокупность политических позиций, вовлеченных в борьбу за монопольное распоряжение "метакапиталом" государства.

[Яковлев Денис]

Н.А. Шматко: Социальная действительность, по П. Бурдье, структурирована дважды. Во-первых, существует первичное или объективное структурирование - социальными отношениями. Эти отношения опредмечены в распределениях разнообразных ресурсов (выступающих структурами господства - капиталами) как материального, так и нематериального характера. Во-вторых, социальная действительность структурирована представлениями агентов об этих отношениях, о различных общественных структурах и о социальном мире в целом, которые оказывают обратное воздействие на первичное структурирование.

[Яковлев Денис]

П. Бурдье: Фактически мы не сможем уйти от бесконечных, опровергающих друг друга интерпретаций до тех пор, пока мы действительно не сконструируем пространство объективных отношений (структуру), в рамках которого непосредственно наблюдаемые нами коммуникативные обмены (интеракция) не будут не чем иным, как их проявлением. Другими словами, интеракция — это видимое и исключительно феноменальное следствие пересечения иерархически упорядоченных полей. Прежде всего пространство интеракции включает пред-сконструированное пространство: социальная композиция групп участников определяется заранее.
Пространство интеракции — где происходят пересечения нескольких различных полей. В их борьбе за то, чтобы навязать свою «беспристрастную» интерпретацию, т. е. чтобы заставить зрителей признать свой взгляд объективным, в распоряжении агентов есть ресурсы, определяющиеся их принадлежностью к объективным иерархически упорядоченным полям и их позицией в соответствующих полях.

[Яковлев Денис]

Полезная ссылка на методологию
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/TeorSoc/index.php

[Яковлев Денис]

Что касается литературы по массмедиа, то, конечно у меня есть, в том числе и та, о которой пишет Настя. Но в печатном виде. Принести завтра?