Форум ОНУ
Интернет - конференции => «ПІЗНАВАЛЬНИЙ ТА ПЕРЕТВОРЮВАЛЬНИЙ ПОТЕНЦІАЛ ІСТОРИЧНОЇ ПСИХОЛОГІЇ ЯК НАУКИ» => ІМЕМ => 5. Історична психологія: архетипи, міфи, ментальність, картина світу особистості та спільноти в житті та мистецтві => Тема начата: Вика_т от 22 Март 2012, 10:40:48
-
УДК 159.923: 81’23
Н.В. Сапрыгина - к. филол. н., доцент кафедры социальной и прикладной психологии ОНУ имени И.И.Мечникова
Одесский национальный университет им. И.И.Мечникова
СООТНОШЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ И ВЫМЫСЛА В ЛИТЕРАТУРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ
Резюме
Для раскрытия обстоятельств реальности, в которой был создан художественный текст, следует использовать биографический метод, включая в него понятия прототипов, схему ситуации и значимых других автора.
Резюме
Для відкриття обставин реальності, в якій було створено художній текст, необхідно використовувати біографічний метод, включаючи до нього поняття прототипів, схему ситуації та значущих інших автора.
Summary
For finding out circumstances of the reality, in which the literary product was created, it is necessary to expand a biographic method, using concepts about the prototypes, about the circuit of a situation and about important others of the author.
Ключові слова: творчість, літературна творчість, творча уява, сприйняття, ситуація, значущі інші, біографічний метод.
Ключевые слова: творчество, литературное творчество, творческое воображение, восприятие, ситуация, значимые другие, биографический метод.
Key words creativity, literary creativity, creative imagination, perception, important others, biographical method.
Цель статьи – предложение о введении новых категорий в биографический метод и демонстрация того, как с их помощью обнаруживаются новые данные о прототипах литературных произведений.
Психологами рассматривалась проблема преобразования реально воспринятой информации в процессах воображения С.Л.Рубинштейн [10] отмечал, что память стремится сохранить образы объектов реальности в тех параме[cenzored] и деталях, в каких они были восприняты, а воображение, напротив, отходит от этих параметров. Для трансформации воображение выбирает данные, полученные в непосредственном опыте. Факты и впечатления комбинируются по-другому в результате процессов диссоциации и ассоциации (Т.Рибо) [9].
Л.С.Выготский [3], основываясь на данных немецких психологов, констатировал, что фантазия помогает разрядке эмоционального переживания. Таким образом, писатель обладает потребностью в творческой фантазии, поскольку его сильные переживания, обусловленные впечатлениями действительности, могут быть гармонизированы при помощи вымысла. В то же время и в самом свободном полёте фантазии будет содержаться информация о конкретной реальности, воспринятой писателем в непосредственном личном опыте. Впечатление о точном знании автором реальности, описываемых людей и их переживаний читатель ощущает как правдивость.
Если известны исходные данные, послужившие основой для творческого продукта, можно характеризовать ход творческого конструирования и особенности воображения по соотношению предшествовавшего и возникшего нового. В.А.Моляко [6] отметил, что трансформация образов реальности у поэтов осуществляется ещё на этапе её восприятия. А далее протекает последующая трансформация.
Проблема соотношения реальности и вымысла лежит в основе проективных методик психодиагностики. Создатели психодиагностических методик полагали, что возможно восстановить реальность, стоящую за рисунками испытуемого, на основе наблюдений за закономерностями подобной трансформации [2].
Если подобное возможно для психологов, работающих непосредственно с клиентами, можно поставить задачу восстановления исходных элементов –воспринятой автором реальности – путём изучения творческого продукта. Применительно к литературному творчеству конечным продуктом является художественный текст. Изучение соотношений реально воспринятого и пересозданного в творческом процессе на материале художественных произведений может быть актуальным для описания процессов творчества и способствовать решению некоторых проблем, в частности, проблемы авторства.
Используя биографический метод, данные биографии автора художественных произведений сопоставляют с текстами произведений для нахождения автобиографических деталей. При этом обнаруживают сходство в указании на обстановку, местность; выявляют знания автора, выносят предположения о коллизиях (конфликтах), сходных с предполагаемыми конфликтами автора. Обнаружение и трактовка сходства зависят от установок и интуиции литературоведов, от их знаний об эпохе и обстоятельствах жизни автора. Нужно учитывать, что одни и те же события воспринимаются писателем и исследователями его творчества субъективно и, возможно, по-разному. Одни исследователи обнаруживают в творчестве писателей определённые переклички с реальностью биографий, а другие оспаривают эти находки. Обстоятельства, важные с точки зрения биографа, могут быть не столь значимыми для автора. И, наоборот, то, что не кажется постороннему важным, возможно, было решающим для писателя.
Если в биографии отсутствуют важные детали и документы, задача соотнесения делается исключительно сложной.
Так, при попытках спроектировать биографические данные на творчество Шекспира, исследователи испытали значительные трудности. При обнаружении документов о Шекспире данные биографии вступили в противоречие с образом автора, возникающим из его книг. Было высказано предположение, что автор шекспировских произведений и владелец недвижимости из Стратфорда – разные люди. Психологически это объяснение удовлетворяло прежде всего творческих людей, которые в практичном и расчётливом бизнесмене и ростовщике, преследовавшем должников, отказывались признавать «своего» - творческую личность [18]. Среди тех, кто не верил, что ростовщик из Стратфорда и есть автор всемирно известных произведений, провозглашающих добро и милосердие, были известные писатели Марк Твен и Конан Дойль, поэты Уолт Уитмен и Анна Ахматова. К их точке зрения присоединились психологи З.Фрейд, В.М.Аллахвердов [1].
Исследователи называют имена различных современников Шекспира как вероятных авторов и стремятся доказать правомерность своих «кандидатов» путём сопоставления их биографий с произведениями Шекспира. Этих кандидатов более пятидесяти. Выводы разных исследователей столь отличны друг от друга, что могут дискредитировать биографический метод.
На наш взгляд, это происходит из-за того, что метод применяется без чётких ограничений. Необходимо ввести критерии, которые повысили бы его точность и помогали бы устранять многовариантность.
Эти критерии психологичны.
Если биография известна в деталях и по документам, можно провести многочисленные [cenzored]огии между обстоятельствами жизни и деталями текстов. Установлено, что у таких авторов, как Пушкин и Булгаков, ни одно известное исследователям автобиографическое событие не осталось без отражения в их произведениях [4; 17].
Насколько верно обратное? Все ли произведения Пушкина и Булгакова автобиографичны? Допустимо ли на основании текстов достраивать неизвестные эпизоды биографий этих авторов?
Полагаем, что каждое произведение значительного писателя вызвано его собственными переживаниями, но оно отражает и умение писателя видеть и чувствовать за других, переживать чужие проблемы. Если бы это было не так, не было бы читательской любви к тем, кого мы называем «великими» писателями.
Для выявления авторского, личного пласта в произведении, необходимо выдвижение гипотез и их проверка. Без опоры на документы при этом не обойтись. Предположение о том, что в произведении отразилась такая-то личность, можно подтвердить, если будет доказано, что автор с этим человеком был знаком. А если будут выяснены отношение автора к этому человеку, будет известно, о каких его конфликтах и переживаниях автор знал, если это можно будет подтвердить с помощью изучения переписки, мемуарных свидетельств и других документов; если эти отношения соответствуют тому, что написано в произведении, можно сделать вывод о том, что гипотеза подтвердилась. Если автор и человек, о котором предполагается, что он описан в произведении, не были знакомы, всё же не исключено, что этот человек был для автора значимым другим. При этом внешние детали сходства в произведении могут отсутствовать.
Предметом поиска следует сделать поиск сходства ситуаций, переживаемых героями, с ситуациями, пережитыми прототипами.
Для этого выделяем схему ситуации, описанной в произведении. Это не то же самое, что сюжетная схема, поскольку сюжет есть принадлежность литературного произведения, а ситуация, источник переживаний автора, существовала вне художественного произведения – в реальности.
В схеме ситуации присутствуют её участники, характер конфликта, возможный исход. Эта схема, получив отражение в произведении, порой наполняется иными деталями, не похожими на те, что существовали в реальности. Если удастся найти сходство ситуаций литературной и реальной, переживаемой автором и его значимыми другими, можно говорить о том, что в произведении отражена не эта ситуация и значимые другие.
Итак, в область биографического метода следует ввести представление о значимом другом автора. Если начать поиск значимых других и их отголоски в произведениях писателей, можно обнаружить новое.
В некоторых случаях значимые другие могут быть литературными прототипами. Прототип – это образ конкретной личности, трансформированный автором в художественном тексте, но сохранивший черты её характера. За прототипом как литературоведческим термином закрепилось представление об уникальной человеческой индивидуальности [12].
Среди литераторов существовала теория, что творчество – это уход в другой мир, где всё лучше и иначе, а значит, личные обстоятельства существенно не влияют на творчество. Сошлёмся на точку зрения известного тележурналиста российского к[cenzored]а «Культура», занимающегося биографиями выдающихся писателей, Дмитрия Менделеева, любезно ответившего на наш вопрос. Д.Менделеев полагает, что писатели могут пользоваться чужим опытом. Например, Булгаков просил брата описать, как выглядит памятник Мольеру в Париже и т.п.
Разумеется, это так. Но чужой опыт пропущен через собственные переживания писателя, нанизывается на них. В произведении есть единый мотив, который объединяет разрозненные сведения, порождённые иными причинами. Интуитивно читатель ощущает это свойство произведения, объединённого единым мотивом и личностью автора как цельность.
Трудно обнаружить признаки воспринимаемой автором реальности в произведениях нереалистического жанра, подобных книгам Александра Грина. Однако наибольшее затруднение возникает при попытках идентифицировать реальность в лирических стихотворениях. Например, спор друзей Александра Блока и продолжение этого спора у литературоведов о том, какой ситуации и какой женщине посвящено стихотворение Перед судом (Что же ты потупилась в смущенье…; дискуссия об адресате-героине стихотворения О нет, не расколдуешь сердце ты… [14; 15].
Отметим, что не всегда следует углубляться в подробности, касающиеся личности писателя. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», - писала Анна Ахматова. Есть факты и обстоятельства личного плана, о которых не следует говорить всем. Но есть и сплетни, которые искажают истину. В них личность писателя изображается худшей, чем она была на самом деле. Обращение к эпизодам биографии и документам, выяснение истины порой требует такта, но призывает и к восстановлению справедливости.
Иногда невозможно отделить правду от клеветы. В некоторых случаях на помощь приходят юристы. Так, Эдуард Хлысталов, следователь прокуратуры МВД, в чьём профессионализме нельзя усомниться, с помощью фактов и документов доказал, что Есенин был убит [13].
Биографы Лермонтова считали поступление поэта в Школу гвардейских подпрапорщиков (после двух лет обучения в университете) странным поступком [16]. Между тем этот поступок можно объяснить, если обратиться к представлению о том, кто был для Лермонтова значимым другим. Такой личностью для юного поэта был Пушкин. Младший брат Пушкина был гусаром. Личное знакомство Лермонтова и Льва Пушкина, брата поэта, подтверждают эпиграммы Лермонтова на Л.С.Пушкина.
При помощи выявления схемы ситуации и сопоставления её с реальными событиями нами было обнаружено несколько прототипов героев известных произведений.
1.Поэтесса Надежда Павлович как прототип Ассоль в Алых парусах Александра Грина. Из воспоминаний Надежды Павлович о Блоке мы узнаём о её знакомстве с Грином. Сходные детали ситуации Павлович и Ассоль таковы. Павлович написала поэму, где есть строки о корабле с алыми парусами. Жизненные ситуации Павлович – её встреча на взморье с поэтом, подарившем ей книгу стихов Блока; заочная любовь к Блоку; ожидание и встреча со своим идеалом. Есть ещё детали сходства героини с прототипом – и та и другая занимались шитьём, переделывали свои скромные платья.
2.Александр Блок – прототип гриновских героев: Доггера в рассказе Искатель приключений, Артура Грэя в Алых парусах и летающего человека Друда в романе Блистающий мир. Известны данные о знакомстве Блока и Грина.
Намёки на внешность Блока (кудрявые волосы, нежная кожа) и его уединённую усадьбу присутствуют в рассказе Грина Искатель приключений. Схема ситуации в рассказе: герой-художник изображает двух женщин, несущих одни и те же черты, – прекрасную и ужасную, переживая в этих образах борьбу возвышенного и дьявольского. Прослеживается аллюзия (намёк) на блоковские образы светлой героини – Девы, Зари, Купины и её противоположностей – Фаины, Музы и женщины из Апокалипсиса.
Взаимосвязь образа Грэя с личностью Александра Блока усиливается тем, что в Алых парусах Грина содержатся аллюзии на символистов, их образы и идеи. Блок принадлежал к литературному направлению символистов. Символистский интертекст в Алых парусах – это сравнение капитана Грэя, стоящего на палубе корабля, с Орфеем. Орфей плавал на корабле «Арго» Все путешествовавшие на корабле Арго в греческом мифе были названы аргонавтами. В то же время «аргонавты» – это название кружка символистов, организованного в Москве Андреем Белым, в то время другом Блока. Вечная Женственность, прибытие корабля, девушка, ожидающая его на берегу, – это темы и образы поэмы Блока Её прибытие, написанной по просьбе Андрея Белого и не оконченной. Отголосок этих образов прослеживается в Алых парусах. В феерии дед Грэя построил усадьбу и назвал её «Рай». У Блока в поэме Возмездие рассказывается о том, как дед поэта приобрёл имение Шахматово: за грош купили угол рая.
Поиски значимых других автора и выделение схемы ситуации в произведении помогли нам воссоздать историю возникновения творческого замысла поэмы М.Ю.Лермонтова Песня про купца Калашникова.
Лермонтов был сослан на Кавказ за стихотворение Смерть поэта, в котором обвинил высшие круги общества в том, что они преследовали Пушкина, и это закончилось для поэта гибелью. На Кавказе Лермонтов познакомился с Константином Данзасом, секундантом Пушкина, сосланным за участие в роковой дуэли [5]. В это же время Лермонтов пишет Песню о купце Калашникове.
Мы предполагаем, что Лермонтов, общаясь с Данзасом, узнал ранее неизвестные ему обстоятельства пушкинской дуэли, а именно, то, что Пушкина за участие в дуэли угрожала казнь, но от суда и приговора поэта спасла смерть. Смерть угрожала и секунданту – Данзасу [8:408]. Повторилось переживание несправедливости того, что произошло с Пушкиным. Возник замысел произведения.
Нами поддерживается предположение, что прототипом купца Калашникова был Пушкин, а поэма, рассказывая о событиях времён Ивана Грозного, намекает на пушкинскую дуэль [16]. В пользу этой гипотезы мы можем привести психологические доказательства. В дуэли Пушкина и в поэме Лермонтова прослеживается общая схема ситуации – человек вызывает на поединок противника, вступаясь за честь жены. Далее реальная ситуация и ситуация в поэме расходятся. Пушкин погиб на дуэли, а Калашников победил в поединке. Но Пушкину за убийство соперника грозила смерть. И в поэме царь приговаривает Калашникова к смерти за гибель своего слуги.
Николай I помиловал Лермонтова, подписав приказ о его возвращении из кавказской ссылки через год после его осуждения. В это время публикуется Песня о купце Калашникове. Мы предполагаем, что в поэме царь увидел намёк: Лермонтов повторил обвинение высших лиц государства в смерти Пушкина. Спустя два года Лермонтов за участие в дуэли, где не было пострадавших, приговаривается к более суровой ссылке, чем первая. На этот раз поэта отправляют на театр боевых действий. Стремление царя покарать Лермонтова и избавиться от него очевидно. Хотя нельзя категорически утверждать, что царь – заказчик убийства Пушкина, можно полагать, что Лермонтов верил в причастность царя к гибели поэта и выразил это убеждение в подтексте поэмы Песня про купца Калашникова ещё более определённо, чем в стихотворении Смерть поэта. Реакция царя, его следующие шаги в диалоге показывают, что царь ещё более ожесточился против Лермонтова.
Если вернуться к шекспировскому вопросу, следует признать, что исключительно маловероятно, чтобы один и тот же человек посвящал себя литературному творчеству высочайшего уровня и одновременно успешно занимался бизнесом. Эти занятия требуют разных дарований. Работа в бизнесе влечёт большое напряжение сил и ума, а высокое искусство требует полной самоотдачи. Успех достигается, если человек постоянно движется к одной цели. А цели искусства и бизнеса противоположны, если не сказать: несовместимы, – альтруизм, служение обществу и корыстное накопление капитала. Они порождены разными ценностями.
Следует также попытаться использовать схему ситуации и поиски значимых других. Исследователи полагают, что такой личностью для Шекспира был Роберт Деверо, 2-й граф Эс[cenzored], участник восстания против королевы Елизаветы. Эс[cenzored]а считают прототипом Гамлета. Его образ и характер просматривается в пьесе Кориолан, а отношения Эс[cenzored]а и королевы изображены в пьесе Шекспира Антоний и Клеопатра. Восстание против королевы получило отголосок в пьесе Шекспира Юлий Цезарь. Отсюда следует, что автор шекспировских произведений – один из друзей Эс[cenzored]а и ни в коем случае не его противник. Следовательно, из предполагаемых кандидатов следует исключить графа Оксфорда и Френсиса Бэкона, противников Эс[cenzored]а, и направить поиски в сторону его друзей.
На личности предполагаемого автора мы сейчас останавливаться не будем, но отметим, что версия о том, что Шекспир – друг Эс[cenzored]а, имеет веские основания.
ВЫВОДЫ.
Использование биографического метода для уяснения обстоятельств создания литературного произведения и узнавания о реальности, вызвавшей их, вполне правомерно. Однако область метода следует расширить, введя в него представление о прототипах, о схеме конфликтной ситуации, о значимых других автора. Тогда открываются возможности увидеть в известных произведениях не исследованные ранее взаимосвязи с реальностью, известной автору, новых прототипов; возможность воссоздания хода творческого процесса и возникновения замысла; понимание круга друзей автора и тех, кому автор сопереживал. Ситуация, отображённая в художественном произведении, имеет общую схему с реально переживаемой ситуацией автора и значимого другого.
Литература
1. Аллахвердов В.М. Психология искусства: Эссе о тайне эмоционального воздействия художественных произведений / В.М.Аллахвердов; [Коммент. - д. филол. н., М.В.Иванов]. - СПб.: ДНК, 2001. -198 с. - (Серия "Психология и культура"). - [Першотвір].
2. Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика / Л.Ф. Бурлачук. – СПб.: Питер, 2002. – 349, [ 1 ] с.
3. Выготский Л.С. Психология искусства / Л.С. Выготский; [Соврем. гуманитар. ун-т]. - М.: Изд-во Соврем. гуманитар. ун-та, 2001. - 209 с. - (Антология гуманитарных наук. Психология).
4. Кунин В.В. Глава одиннадцатая. 1830 // Жизнь Пушкина : Переписка; Воспоминания; Дневники. – В 2 томах. Т.2. / Сост., вступ. очерки и примеч. В.В.Кунина. – М. : Правда, 1988. – С.246 –375.
5. В.В.Кунин. Константин Карлович Данзас / В.В.Кунин // Друзья Пушкина: Переписка; Воспоминания; Дневники. – В 2-х томах / Сост., биографические очерки и прим.В.В.Кунина. – М.: Правда, 1986. Т. 2. – С. 538 - 545.
6. Моляко В.О. Концепція творчого сприймання / В.О.Моляко // Актуальні проблеми психології. Проблеми психології творчості: Зб. наукових праць / За ред.В.О.Моляко. – Т. 12. - Вип.5. – Ч.1. – Житомир, 2008. – с. 68-77.
7. Петровский А.В., Теоретическая психология / А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский. - М.:Academia, 2003. – 496 с.
8. Последний год жизни Пушкина / Сост., вступ. очерки и примеч. В.В.Кунина. – М. : Правда, 1989. – 704 с.
9. Рибо Т. Творческое воображение / [Электроный ресурс] http://www.psychology-online.net/articles/doc-405.html; // Т.Рибо; Пер. с фр. Е Предтеченского и В.Ранцева. – Спб.: Л.Ф. Пантелеев, 1901. – vi, 232 с.
10. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: в 2-х томах / С.Л.Рубинштейн. АПН СССР. – М.: Педагогика, 1989. - Т.2. – 321 с.
11. Солсо Р.-Л. Когнитивная психология / Р.- Л. Солсо; [пер. с англ. С.Комаров]. - 6-е изд. – СПб.: Питер, 2006. - 588 с. - (Мастера психологии).
12. Хализев В.Е.Теория литературы / В.Е.Хализев. – М.:Аспект-пресс, 2002. - -372с.
13. Хлысталов Э. Тринадцать уголовных дел Сергея Есенина / Эдуард Хлысталов. – М.: Эксмо: Яуза, 2006. – 508 с.
14. Черных В.М. Переписка Блока с А.А.Ахматовой / В.М. Черных // Литературное наследство. – Т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования. – Кн. 4.– М. : Наука, 1987. – С. 571 – 576.
15. Черных В.М. Блоковская легенда в творчестве Ахматовой / В.М. Черных // Серебряный век в России. Избранные страницы. – М. : Радикс. 1993. – С. 275 – 298.
16. Эйхенбаум Б.М. Литературная позиция Лермонтова // Б.М. Эйхенбаум. О прозе. О поэзии. – Л., 1986. - С.94-185.
17. Яновская Л. Записки о Михаиле Булгакове / Лидия Яновская. - М.: Текст, 2007.- 413 с.
18. http://en.wikipedia.org/wiki/Shakespeare_authorship_question [Электронный ресурс].